Утро нового дня
Стояла обычная июльская
погода. Утро начинало постепенно превращаться в день. Не смотря на обещания
гидрометцентра, день обещал быть жарким. Асфальт на перекрестке искрился
осколками разбитого лобового стекла, напоминая об утренней пробке. И о том, что
люди далеко не всегда могут понять друг друга. Миллиарды лет эволюции, а венцы
всего этого процесса по прежнему ведут себя на дороге как орангутанги, бьют
друг другу морды в общественном транспорте, спотыкаются на ровном месте. На
окраине города находился молодой рынок, из тех, которые не возникают спонтанно,
а создаются администрацией. Первые посетители рынка нехотя ползли от трамвайной
остановки. Зевнула продавщица летней кафешки недалеко от рынка. Она выглядела
явно не выспавшейся. Два единственных посетителя в дальнем углу горячо что-то обсуждали. Говорил в основном мужчина,
энергично жестикулируя. Его собеседница крутила в руках давно опустевшую чашку.
Иногда ей удавалось вставить несколько слов в монолог.
Мужчина одет не по сезону –
светлый полосатый свитер, белые брюки, коричневые осенние ботинки. На спинке
стула висит серый плащ. На столе слева лежит шапка, скомканный белый шарф. По
виду ему лет сорок, на лице недельная щетина. Маленькие, круглые очки аккуратно
сидели на носу. Девушка наоборот выглядела по летнему – джинсы классической
расцветки, солнцезащитные очки болтались, прицепленные к блузке, причёска a la Garden.
Мужчина сделал паузу на
полуслове, чтобы хлебнуть сока из стаканчика. Горло требовало передышки.
Заговорила девушка:
– Максим, то, что ты
говоришь – очень странно. Как ты сам можешь объяснить то, что с тобой
происходит?
– Вот именно, Оксана, что мне
всё происходящее приходиться объяснять даже для себя самого. Всех ответов
я не знаю, и, наверно, не узнаю никогда. Всё очень сложно и запутанно. Когда
это со мной началось, я точно не помню. Да если бы и помнил – память тоже
может лгать.
Мне трудно различить,
являюсь ли я причиной происходящих изменений, или я просто чувствую их за миг
до того, как они происходят. С одной стороны, причина всех изменений – я, и
вроде бы они происходят осознанно. То есть я понимаю, что послужило причиной
изменений, но понять механизм этих изменений не могу.
Я потратил немало времени на
изучение разных наук, пытаясь найти ответы там. Я не учёный, и познания мои
поверхностны. Ближе всего к пониманию меня приблизила квантовая физика. Мозг -
это миллиарды сплетений нейронов, в каждый момент в нём происходят
энергетические всплески. Если взять всю эту деятельность в сумме, то получиться
практически белый шум, птичий базар, из которого и складывается определённая
деятельность. Этот случайный процесс как бы притягивается к определённым
устойчивым состояниям, протоптанным тропинкам. Благодаря чему и становится
возможным целенаправленная деятельность мозга – одновременно мозг устойчив, и
дестабилизирован. Шатаясь на грани хаоса и порядка, обеспечивается необходимая
гибкость, должная реакция на происходящие во внешнем мире. Возможно, мой мозг
случайным образом выстроил свои связи так, что я стал таким, каким стал. А
может быть, я и не человек вовсе. Так или иначе, деятельность моего сознания
связана причудливым образом с окружающим пространством-временем.
Он потянулся за следующим
глотком. Допив остатки сока, он вопросительно посмотрел в сторону продавщицы.
Женщина смотрела пустым страдальческим взглядом на голубей, путавшихся под
ногами прохожих. Всё, о чём она мечтала в этот момент – это послать всё к
чертям, пойти домой и выспаться. Максим пожалел её, и не стал беспокоить. Он
посмотрел на собеседницу. «Какие красивые оранжевые волосы. Почему я раньше не
задумывался об их цвете?» - промелькнула мысль в его голове.
– А ты можешь, к примеру,
силой мысли перекрасить этот стакан в другой цвет? – воспользовалась паузой
девушка.
– И да, и нет. Как бы тебе
объяснить? Я не влияю на конкретные объекты. Я даже не обладаю этой силой
настолько, чтобы извлечь из неё хоть какую-либо пользу для себя. Изменения не
носят адресный характер. Они даже вне времени. Игра мысли. На меня как бы
накатывает желание что-нибудь переделать. Причём изменяется не что-то
конкретно. Изменяются сами законы Природы. Но не значительно. «Плывут» константы,
корректируются коэффициенты. И изменяются так, как будто всегда такими были, с
самого начала. Изменения носят косметический характер, генеральная линия
причинно-следственных связей сохраняет свою общую направленность. Как если бы
кто-то набросал общие контуры будущей картины, а доводку деталей оставил на потом,
и вот сейчас поручил это мне. Например, люди вокруг остаются, но все изменения
их не удивляют – ведь для них «так было всегда».
Трое парней заказали пива, и
расселись недалеко от входа. На дороге начинала расти пробка. Максим подошёл к
продавщице, заказал два кофе.
– Твои слова похожи на бред
сумасшедшего, - сказала девушка, когда он вернулся, - попробуй, скажем, сделать
этот стол прозрачным.
– Я могу это сделать, но ты
ничего не поймёшь.
В приятном полумраке, в тени
металлического навеса тускло светил круг из маленьких точечных лампочек. На
дороге никогда не валялись осколки
лобового стекла. Занавеска из фольги спасала от слепящего солнца. Максим
замолчал, любуясь прекрасным скелетом Оксаны. Металлическая пыль, равномерно
нанесенная на лицо, подчёркивала контуры. Он закрыл глаза и сосредоточенно
втянул в себя порцию воздуха, наслаждаясь запахом. Как умело некоторые женщины
могут создать ауру выражающих их «Я» запахов, сколько оттенков, о которых он и
не догадывается, в её запахе может скрываться? Оксана с любопытством
рассматривала троих, сидящих у выхода. У одного из них явно было тяжелое прошлое
– об этом красноречиво говорили следы переломов на костях. Одного ребра вообще
не было – от позвоночника скромно торчал обрубок. Продавщица принесла два
кольца с кофе. Волна воздуха, увлекаемая её телом, опередила её, дав
возможность двум собеседникам уловить едва различимый запах коньяка. Полупрозрачная
дымка её юбки сочеталась с узорчатым старомодным плетением из тонкой
непрозрачной проволки. Кофе налито в стаканы, но они выполнены из практически
невидимой пластмассы. В верхнюю часть стакана вплавлялась полоска из металла,
чтобы его можно было брать не на ощупь. Пространство вокруг наполнил чёткий
аромат кофе.
Оксана пробежалась взглядом
по заведению. Нехитрая мебель – столы и стулья - сделана из дешёвой пластмассы,
в которую подмешивали некоторое количество металлической стружки. От этого
вблизи очертания мебели можно различить на общем фоне, но с небольшого
расстояния всё сливалось в грязное серое месиво. Беда всех дешевых забегаловок.
Она нашла взглядом своё кольцо, «висящее» над едва различимым столом, глотнула
немного кофе. Казалось почти подарком судьбы то, что в столь «не престижном»
заведении такое качественное кофе. Оксана подумала, что неплохо бы узнать, где
они его покупают.
– То есть ты не можешь
сделать так, чтобы этот стол стал непрозрачным?
Максим раздосадовано
вздохнул. В кафе прибавилось посетителей, насытив гамму звуков и запахов.
Легкий ветерок с дороги привнес в неё запах бензина и машинного масла.
Возможно, маслом пахло от разбитой машины на обочине. Лобовое стекло из дорогих
полимеров было безнадёжно порвано. Куцые силуэты голубей неуклюже вынюхивали
семечки на тротуаре.
– Оксана... Как же тебе
объяснить. Думаю, ты не поверишь, что минуту назад этот пластмассовый стол был
не прозрачен, и ты не могла бы сквозь него рассматривать узор подошвы моих
ботинков. Что в одежду не вплеталась проволка, а в косметике имел значение
цвет, а не степень непрозрачности.
– Ты поменял условия таким
образом, что дешёвые столы стали делать из прозрачного материала? – сказала с
сарказмом Оксана.
– Нет, гораздо глобальнее.
Точно сказать не могу. Мне кажется, изменились оптимальные параметры, при
которых возникает жизнь на планетах, изменились условия протекания процессов,
образующих звёзды. Наше Солнце больше не светит достаточно ярко в том частотном
диапазоне, на который были рассчитаны твои глаза. И атмосфера – она не
пропускает достаточно света. Всё живое на этой планете развивалось с учётом
новых условий. Природа выбрала новый спектр для зрения. Мне уже самому кажется,
что так, как сейчас, было всегда. Я уже не могу сказать, что значит «было
всегда».
– Чушь. Бред какой-то. Я всё
это выслушиваю только потому, что это очень интересный и занимательный, но всё
же бред. Человек не может вот так, одной мыслью, изменить всё.
– Я даже не уверен, человек
ли я. Иногда мне кажется, что я бог, потерявший по каким-то причинам память.
Или бог – нечто немыслимое, внечеловеческое. А я – лишь его желание увидеть
вас, его созданий. Может, он хочет контакта, общения. Но разница уровня
сложности настолько велика, что вы его осознать не можете в принципе. Для этого
вам надо самим стать богами. Поэтому он создаёт некое воплощение себя, часть,
которая существует на вашем, человеческом уровне сложности. Самостоятельную
часть, которая живёт и мыслит, как живой человек. Потому что вы для него так же
непонятны, как он для вас. Ведь он не создавал людей – он создал общую
направленность, и теперь пытается понять, что же из этого получилось. Но эта
задача не так проста. Такое впечатление, что он взял, и слепо скопировал
человека, использовав для этого подвластный ему материал. И теперь внимательно
рассматривает «из внутри», как этот материал функционирует. И его творческая
деятельность эхом отражается в моём человеческом сознании, так, как оно
способно её воспринять. Иначе как объяснить всё происходящее?
В выходе из кафе то и дело
вспыхивали вспышки бликов металлических зонтиков спешащих на рынок обывателей.
Синоптики обещали сегодня высокую солнечную активность. Максим быстрыми
глотками выпил пол стакана кофе.
– А может быть, я
действительно сумасшедший. Ведь доказали же философы, что солипсистам место в
психушке. Я искренне надеюсь, что я псих, и всё происходящее – лишь плод моего
воображения. Спасибо, что внимательно выслушала, мне нужно было выговориться.
Считай, что всё услышанное – выдумки шизофреника.
– Всё может быть. В самом
деле, почему бы и нет? Правда это, или заблуждения – какое это может иметь значение,
если для всех остальных нет никакой разницы? Я буду по прежнему считать твои
мысли красивой чепухой, но считай я иначе, ни чего бы не изменилось.
– Ты всё правильно поняла.
Пойдём отсюда, здесь становиться душно.
Двое встали, мужчина неторопливо
оделся. Продавщица зевнула им вслед, отсчитывая сдачу очередному посетителю.
Оксана надела солнцезащитные очки, раскрыла зонтик. Вдалеке сияла дорога металлическим
блеском. На небе сияло Солнце, заглушая свет расположенных рядом звёзд.
(с) netAn,
10 декабря 2002
=================